Интерью Валерия Думитращука
журналу «Колесо жизни»
Одна из граней отношений, которую не принято выставлять напоказ, — насилие. У скольких людей из нашего окружения был такой опыт, мы наверняка не узнаем. И о своем опыте тоже предпочитаем забыть. Но замалчивание проблемы означает, что она продолжает владеть нами. Как преобразовать этот опыт — читайте в интервью с Валерием Думитращуком.
— Какие есть виды насилия? И как человек может справиться с таким травмирующим опытом?
— По методике Альфреда Шнайдера, мы рассматриваем человека в четырех существующих системах нашего бытия. Материальный уровень включает не только материальный окружающий мир, но и биологическое тело как материальную единицу.
Психический уровень — все психоэмоциональные, морально-этические и другие переживания. Биологический уровень — это тело с его метаболизмом, нейронной системой, а также с тем биологическим опытом, который человек нажил. Это сумма рода папы, мамы. То есть та верхушка пирамиды, которая наработалась в лице этого человека, со всей его положительной и отрицательной генетической наследственностью. И четвертая система бытия — это духовный уровень.
Я со своими пациентами однозначно разграничиваю осознание души и религию. То есть религиозно вы можете исповедовать все что угодно, но все это направлено на спасение вашей души.
Так вот, рассматривая насилие на биологическом уровне, мы должны понимать, что любое насилие — это та животная, неосознанная часть нашего бытия, которая проявляется доминированием, подобно животным в прайде, когда у тебя нет уже других аргументов, и остается физическое или моральное насилие.
Всякое насилие свидетельствует не силе, а об ее отсутствии.
Насилие есть и психического плана — когда будет лучше, чтоб ты меня ударил, чем ты меня оскорбил словом.
Материальное насилие — воровство, вымогательство, ограничения, это понятно, это юридически обосновывается. Насилие сексуального плана — когда человек входит в половой контакт без согласия.
Следующая категория носит уже эзотерический характер. Исследуя аномалии энергетических полей, я понял, что существует еще и насилие духовного порядка, когда создаются информационные блокады, которые люди в народе называют проклятиями, порчами, приворотами и т.д., разного рода любовная магия.
Ни конфета, ни таблетка, ни подарок не помогут расстаться с болью — ее можно только принять и преобразовать.
Это творится не по воле человека, и поэтому это тоже можно считать одним из самых “тонких” проявлений насилия.
— Какой выход из этой ситуации?
— В первую очередь надо осознавать, что желание выйти из этого состояния жертвы и страха — это первый шаг к исцелению. Если кто-то остался в этом состоянии, можно сказать, что это человек пребывающий в латентном мазохизме, и насилие стало для него в какой-то степени даже выгодным: “У меня это случилось, я жертва, меня должны жалеть, меня должны понимать, мне должны уступать, мне должны компенсировать — деньгами, подарками чем угодно”
Повторю еще раз: когда человек хочет выйти из этого состояния — это первый шаг к выздоровлению. Так или иначе, мы должны осознавать по большому счету, что насилие — это не наказание, а опыт. Исходя из этого опыта, существует человеческий мир. Мы бы хотели идти куда угодно, но над нами совершают насилие, ограничение воли: “Ты должен ходить по тротуару, а не по шоссе. Ты должен говорить воспитанно, уважаешь ты этого человека или тебе глубоко наплевать на этого субъекта.”
— Если все таки был какой-то негативный опыт, что конкретно можно сделать?
— Я бы рекомендовал расслабиться, только не в категории массажа или “горизонтали на диване”.
Если поинтересоваться этимологией слова “расслабиться”, оно означает “расстаться со своей слабостью”. Украинцы на периферии говорят не “хворий” ,а ,”слабує”, то есть человек, живущий с болью — “слаб”. Ни конфета, ни таблетка, ни подарок, ни еще что-либо не помогут расстаться с болью — ее можно принять как опыт и преобразовать.
И если дальше перейти к слову ”преобразование “ — это “ преобраз”, “образ”, а что является для нас высшим образом? Тут мы подходим к еще одной категории нашего бытия — это наша вера (не религия, а вера). И если человек принимает этот опыт, он понимает, что здесь только через веру (если он христианин, то через покаяние, через прощение врагов своих и прощение себя в том числе) можно преобразовать себя и расстаться со своей болью.
Неважно, порезал ты себе больно палец, или попал под машину, и тебя кто-то избил и потом потребовал интимных отношений, — этот опыт никуда не девается, он остается как посттравматический синдром. Только исходя из этого опыта, мы можем или возрасти, или, наоборот деградировать.
— Можно сходить в церковь исповедаться или помедитировать, но часто это происходит формально. Что нужно сделать, чтобы это было на самом деле, а не просто по инструкции — рассказал, что положено, а результата нет?
— Люди только начинают осознавать, что такое вера. Дeлo в том, что еще с советских времен эта территория была особо гонима. Была совершена огромная подмена ценностей, и она все еще продолжается. Мы даже храмы воспринимаем не как место веры, а место со святой водой и иконами, где продают свечки. Получше, чем ЖЭК, но, наверное, не такое “умное”, как Академия наук.
И приходим туда за обрядом, а не за внутренним подвигом. Само слово “подвиг” соизмеримо со словом “подвигаться” — это себя всего отдавать этому делу, всей душой, всем сердцем.
Эта подмена существует к сожалению, и в семейных отношениях.
Молодые состоятельные люди, как правило, начинают семейные отношения на следующий день с категории “а ты мне должна”, “а ты мне должен”, “а ты не такая как надо”, “а ты не такой, как я мечтала”. Люди убегают от жизненного опыта, не берут на себя ответственность.
Опять-таки, слово “ответственность” — “ответ за естество”. Наше естество. Ты берешь в жены не руки, не ноги, не размер груди или цвет волос, а она берет в мужья не бумажник, “Мерседес” или симпатичную физиономию молодого человека. Она берет естество в ответ. Опять-таки, в ответ перед Кем? Перед своей душой и перед Всевышним. Потому что муж в жене возрастает. Это другие категории взаимоотношений.
У меня были такие случаи, когда молодые люди просыпаются утром, а им поговорить не о чем. Затем “включается” жертва, идут претензии, а за претензиями идет доминанта какая-то, насилие. И уже получается, что мы оказались у этого разбитого корыта, а не плывем под “алыми парусами в море жизни”…
— Чтобы принять опыт, нам нужно отказаться от всего наносного, принять свою целостность, свою ответственность и вернуться к себе истинному?
— Да. Покаяние — это особое измененное состояние принятия и осознания, в котором возможно узреть собственный грех и желание от него очиститься (отсюда — слезы омовения, признания и прощения). Упование на Милость Божью, Снисхождение Духа Святого как Благодати в тело человеческое, которое тебя освобождает…
— И из этой позиции мы уже можем прощать и просить прощения?
— Да, тогда сам ритуал будет идти по настоящему, от сердца, и тогда прообраз зажженной свечи будет прообразом засветившейся души. И это будет уже не шаг жертвы к избавлению от этой травмы, трагедии — это будет абсолютно органичный и гармоничный переход в этом опыте принятия. У меня были пациенты с групповым изнасилованием — опять-таки, подчеркиваю, посттравматический синдром у женщины после этого не проходит никогда. И это доказано. Увы, так, видно, устроен человек. Но если эта женщина смогла преобразовать даже такую жестокую правду о себе и принять себя, то тогда она способна быть счастливой, выйти замуж и родить, и у меня есть такие случаи.
Когда мне удавалось, не сделав подмену, не закодировав человека на другую систему взглядов (я считаю подмену ценностей самым страшным, что сейчас происходит в психотерапии или вообще в социальном мире), не введя человека во внешнюю или во внутреннюю жестокость самоистязания, самонаказания, дать шанс на жизнь. Потому что в любоЙ ситуации насилия есть один самый главный положительный аспект — ты остался жив! Если ты жив — ты уже победил. Значит, ты еще этому миру, и себе, и Богу, и людям, и родным и близким нужен, а они нужны тебе.
Это как подсказка, один из первых шагов для осознавания этого преобразования. Жизнь — это, с одной стороны, сотворчество с Творцом а с другой — это война. Мы живем в постоянной агрессивной среде, и порой человек человеку является одним из самых страшных врагов. Так вот, во время войны категории врага и смысла жизни как-то по-особенному всплывают и становятся такой тонкой кожей, которая ощущается очень сильно. В фильме “В бой идут одни старики” нашего знаменитого земляка Леонида Быкова, великого режиссера и актера, есть такая сакраментальная фраза “Будем жить!”. Понимаете, в этом слове “будем” очень многое заключено, я в нем усматриваю и будущее, и бытие, и высшие силы.
Вопросы задавала Наталья Тлумацкая.